|
|
Таков обычай, его признают справедливым и безропотно ему
покоряются. Ясно, что по господствующим у абхазов понятиям, преступность
определяется не по качеству морального побуждения, а, скорее, только по
количеству наносимого ущерба. Потому и само наказание ограничивается
вознаграждением вещественным, основанным на простой сделке.
Там, где своеволие лица не имеет никаких пределов, где
столько случаев безнаказанно совершать преступления, кровомщение есть
единственное средство хотя бы до некоторой степени обуздывающее дикие страсти
удальца, готового на всякий поступок. Не жажда простого убийства руководила в
этом случае, а жажда мести и восстановления своей чести.
Обычай кровной мести мог привести к взаимному истреблению
многих фамилий, если бы в обществе терпимо относились к этому страшному злу. И в
народе существовали действенные меры прекращения всякой вражды — это обычаи,
которые были обязательны для всех. В самом же начале представители народа
обращались к враждующим сторонам с предложением «доверить народу решение их
дела».
Все уголовные и гражданские дела - наследственные споры,
семейные несогласия, грабежи, убийства, месть - решались в Абхазии судом, по
обычаю. Каждая из тяжущихся сторон выбирала равное число судей из дворян и
других лиц, пользовавшихся уважением и имевших вес в народе. Судьи назначали
день суда по согласованию с владетелем. В важных случаях заседание суда
происходило в ограде монастыря, под тенью священного дерева, а вообще — в
специальных судилищах, называемых также «местами говорения дел»3. В границах
определенной территории выбирались постоянные судьи, иногда Утверждавшиеся
владетелем. Они назывались «давшими присягу», так как каждый из них приносил
перед народным собранием присягу в том, что
добросовестно будет исполнять свои обязанности. Они обязаны
были явиться для разбора дел по приглашению каждого, не получая за это никакого
вознаграждения.
Дело обсуждалось публично. Дав присягу в кузне или
священной роще, что станут судить дело по совести, по правде и обычаю, судьи
выслушивали тяжущихся и свидетелей и удалялись для тайного совещания. До
объявления приговора они брали от спорящих присягу и поручительство в исполнении
его, так как на судьях лежала и обязанность выполнить принятое ими решение4.
Заинтересованные должны были прийти на суд без вооружения и расположиться на
противоположных сторонах. Судьи находились в центре, причем в особо важных
случаях председательствовал сам владетель. Вначале слушали оратора обиженной
стороны. После его ухода противная сторона, в свою очередь, присылала своего
представителя, который, изложив все дело до конца, также должен был покинуть
место заседания. В составе суда не могло быть никого из близких людей спорящих.
При обсуждении любых дел исходили из того, как поступили бы их предки при
подобных обстоятельствах. В случае разногласий дело передавалось владетелю,
который выносил окончательное решение. Если имелись сомнения, обвиняемый и
несколько его родственников должны были пройти очистительную присягу в том, что
они не причастны к предъявляемому обвинению, или в том, что при данных условиях
их поступок, согласно обычаю, не подходит под определение преступления. Клятва
давалась по формуле: «Клянись, что, находясь в твоем положении, я не счел бы за
обиду то, что ты считаешь». Другой вид присяги состоял в том, что обвиняемый
проходил три раза между заряженными ружьями и просил Бога выстрелить ему в
голову, если он говорит неправду. Иногда тяжущиеся подчинялись суду владетеля,
который разбирал дело третейским судом. После выступления сторон истца и
ответчика и их многочисленных свидетелей судьи уходили для совещания, а потом
один из них объявлял решение, приводя предварительно дословно показания сторон и
свидетелей.
По обычаю края, никто из жителей Абхазии не был свободен от
обвинения и каждому доставалось право потребовать другого в суд: раб мог всегда
вызвать в суд своего господина; подвластный своего протектора, будет ли он
дворянин или князь; сын мог вызвать мать или отца; жена - мужа и т.д. Словом,
никакие сословные преимущества и никакие родственные отношения не могли служить
препятствием в подобных случаях.
За грабеж или убийство, учиненные на территории,
принадлежащей владетелю, преступник подвергался уплате денежной пени и двух
мальчиков в пять - шесть ладоней (причем, для определения меры детского роста
служила ладонь того, кто взимает пеню)5. Высшая судебная власть была
сосредоточена в руках владетелей, которые, по словам Ф.Завадского, «имели право
лишать свободы каждого из своих подвластных, не исключая и князей владетельского
дома». Они утверждали постоянные медиаторские суды, в важных случаях сами
председательствовали на суде и, как высшие судьи в стране, получали в свою
пользу определенные пени.
Воспитание и усыновление, а при враждебных отношениях между
целыми обществами форма искусственного родства при помощи обряда массового
взаимного усыновления были также признанными средствами примирения враждебных
отношений людей, являлись широко распространенным эффективным методом замирения
общественной среды. Воспитание ребенка, по обычаю аталычества и усыновления,
преграждало путь мести, так как этим способом два различных рода заключали между
собой родственный союз, а внутри одной родственной группы кровная месть не
допускалась.
Желая примирить кровников, народные судьи обращались к
враждующим, и прежде всего к потерпевшей стороне, со словами:» Присуждаем вам то
же, что присудили бы мы себе, если бы оказались в вашем положении! Примите
воспитание и примиритесь!» Убийца, иногда даже из высшего сословия, оказывался
вынужденным согласиться на усыновление или воспитание сына или дочери из
потерпевшей стороны с целью предупреждения кровной мести. Завершив воспитание,
убийца возвращал ребенка отцу с большими подарками и почестями, которые
соответствовали бы воспитанию в порядке «цены за кровь», имевшему особо важное
значение, причем приношения делались и потом во все праздничные дни.
Говоря о некоторых наиболее характерных чертах обычая
кровной мести у абхазов, можно отметить, что недостаточно была разработана (как
можно судить по имеющимся данным) система вознаграждения потерпевшей стороны за
ранения и различные увечья; земля почти не фигурировала в качестве платы за
«цену крови»; незначительным было и влияние религии и церкви в деле
урегулирования враждебных отношений между людьми. Зато очень велико было
значение кузни и святилищ, где произносились страшные проклятия в адрес врагов и
приносились всевозможные клятвы.
Нельзя не удивляться, каким образом это общество среди
постоянных столкновений внутри себя, при непрерывных раздорах отстаивало свое
существование. Мало того, в большинстве своем всегда можно было заметить
постоянное стремление к порядку. Без всякого сомнения, основной причиной того и
другого было господство старинных обычаев: переходя из уст в уста, передаваясь
из поколения в поколение, они составляли нравственную основу населения и каждой
отдельной личности, поэтому имели исключительную силу.
Люлье Л.. Записки Кавказского отд. Русского географ,
общества, книга IV, издан. 1857 Года.
3Паустовкий К. Бросок на юг. // Октябрь, № 10, 1960. С
16,17.
4 Дзвдзария ГА. Торнау Ф.Ф. и его кавказские материалы.
Главная ред. восточной литры .Изд-во Наука, 1976.
5 Торнау Ф.Ф. Воспоминания о Кавказе, № 2, 1976.
|
